Иван Иванович Пузырьков рассказывает про питрские дела: "На «Скотный Двор», где ВГБ присудили литературную премию, я не пошел – дико устал в библиотеке, не успевал к началу, а, кроме того, было почему-то ясно, что на «Скотном дворе» будет настоящий скотный двор, много народу, шум, гам, алкоголь, не нам, архивным юношам, туда ходить. На следующий день я отправился поздравить ВГБ в галерею «Борей». Кроме того, очень хотелось увидеть Таню С. и Александра К. Вдруг оказалось, что в галерее «Борей» проходит поэтический вечер, который ведет Даша С. «А не прочесть ли тебе стихи?», сказала Даша, и я не стал отказываться, нашел в плашнете подборку стихов с прошлого «Ключа» и прочитал стихи про ирландское производство легенд и про Диккенса. Вечер был замечательный – КРОМЕ МЕНЯ выступали Анна Русс, Андрей Гришаев, Игорь Караулов, Таня Скарынкина, Александр Курбатов и другие поэты, большинства из которых я никогда прежде не видел лично. Где-то в толпе бродил автор моего любимого дневника Игорь С., но мы так и не повстречались. «А я с вами поздоровался», ехидно сказал Игорь в последовавшей затем переписке. Получилось в стиле льва, в стиле интеллигенты из разночинцев, не знающие куда девать руки. Сгущались яркие сумерки, поэты гурьбой перебирались из «Борея» в «Фаренгейт», брели мимо новогодних витрин, мимо антикварных лавок, мимо надписей «Хо-хо-хо вам всем», мимо дома Хармса по ул. Маяковского. Александр К. брел в шапке из белого медведя. В «Фаренгейте» – это книжный магазин такой – был персональный вечер ВГБ. Вокруг, прислонясь к стеллажам с книгами, сидели любители стихов лауреата, и с разной степенью откровенности сосали из бутылочек коньяк. «А у вас в Тюмени есть еще поэты, кроме вас, проходят вечера?», спросили ВГБ, когда он устал читать и объявил начало раздела «Разное». «Вон, Иван Иванович знает», – cказал ВГБ. Я сказал, что у нас есть «Ключ» и все присутствующие поэты на нем уже бывали. Конечно, я имел в виду Сашу и Таню, с которыми мы сюда пришли, но меня не так поняли. «Я не был», оскорбленно сказал изящный молодой человек, сидевший справа от меня и всю дорогу посасывавший какое-то горлышко, торчащее из его лыжной шапки. «Я не был», грустно сказал седобородый внушительный мужчина из олдовой питерской богемы, сидевший слева от меня. «Я не был на Ключе», «я не был», послышались голоса возмущенные голоса отовсюду. Оказалось, что маленький зал «Фаренгейта» был весь полон поэтами, и все они еще не бывали на «Ключе».
Фотор Игоря Самойлова. Иван Иванович Пузырьков в "Борее".
