Снова вечер окутал вершины высот.
Я по Ялте брожу одиноко.
Вижу – сад за решеткой, в аллее народ;
Музыканты гремят недалеко.
Я вошел, обошел, центр гулянья нашел,
Закусил. Вот пустая аллея,
Без людей, без огня. И по ней я пошел.
Вдруг навстречу мне дивная фея.
«Здесь в кустах есть скамейка. Пойдемте туда!
Там темнее!» – мне фея сказала.
Мы пошли, разыскали скамью без труда.
Я присел, а она против встала.
Вот тихонько без шуму подол подняла,
Голой жопой в колени мне села,
Смело х.й в свои нежные ручки взяла
И воткнула в п.зду его смело.
Полужопия оба я начал ей мять,
Шлепал, тискал обширные щеки,
Палец в жопу ей всунул – и стала вилять
Дева Крыма подобно сороке.
Так, летели минуты – увы, не часы!
Райски сладостный миг уж слетает…
Все плотнее сжимаются наши власы;
Дева млеет, трепещет и тает…
Вдруг из чудного рая я снова в саду –
Дева рядом стоит и бормочет,
Обтирая подолом рубашки п.зду:
«Ишь ведь сколько! Чулки все обмочит!
А подвязки-то новые, – лучше их снять.
Ну, за то не скупитесь в расплате.
Все белье ведь сегодня придется менять.
Все мокро – хоть пощупайте, на-те!»
Не пощупал я мокрого низу; а грудь
Потрепал, дав всю сумму просиму,
И помчался в гостиницу «Ялта» соснуть
Пред дальнейшим движеньем по Крыму.
